Пол Андерсон - «Светозарный» [= Kyrie; Литания / Kyrie]

Майкл Джаспер

Работа в игре

Я понял, что день выдался неудачным, когда увидел, как скрэга-подсобника едва не перерезало пополам через двадцать минут после начала работы.

Я трудился в команде неподалеку от Ходжес-стрит, в миле от стены, отделяющей нас от остального Рейли. Это место я получил восемнадцать дней назад. Первые две недели старейшие работники, позади у которых были годы разборок и реконструкций, вынесенных на руках, ногах и спинах, неотступно следили за мной, выискивая любой намек на слабость,

которую невольно способен проявить каждый в холодном, сыром воздухе. Для всех нас секундная рассеянность могла означать мучительную смерть. Оказаться раздавленным - что может быть страшнее?!

Поэтому я приходил рано и трудился допоздна, как все остальные, и постепенно мне стали доверять. Наконец-то я работал в игре!

До этого я был всего лишь скрэгом и занимался самым грязным, нудным делом, которого все чурались. Десять очков в час - вот как оплачивался мой первый честный труд. За сто тысяч очков я мог бы подать заявку на прыжки через стену, а за две сотни - платить за это сам. Квабе и Натали имели наибольшее количество очков в нашей бригаде, поэтому и были назначены начальством старшими. Они теряли больше, чем остальные.

Этим утром мое запястье показывало минус десять градусов, а передняя дверь лачуги Лии была заблокирована только что выпавшим синеватым снежным сугробом высотой с полфута. Таких холодов в октябре никто не ожидал, особенно здесь, в Рейли. Я промерз до костей с конца августа, а Лия заходилась в кашле еще с июня.

Поэтому, чтобы накопить очки и хоть немного согреться, я продолжал работать. Каждый день появлялся новый список, передаваемый старшим группы через запястные импланты. Рутина была абсолютно одинаковой, независимо от того, работали вы на разборке или восстановлении: вы создаете или разбираете свою долю стен и получаете за это очки; не выполняете свою норму разобранных или восстановленных стен - очки снимаются. Трое скрэгов из моей группы решили сегодня не показываться, и приходилось немало потрудиться, чтобы выполнить норму впятером.

На верхнем этаже восстановленного здания, неподалеку от Ходжес-стрит, я провел фюзером шестидюймовую расплавленную полосу на полу, готовя его под дюрапласт. Покрытая тонким слоем нанодов, каждая новая стена на пятом этаже будет приварена к самому верхнему листу дюрапласта на четвертом этаже. И пока мы будем ставить новый лист дюрапласта на место, в тот момент пока пластик не остынет, стена будет неподвижна - на минуту, не больше. К этому времени техника в новой стене договорится с техникой в уже существующей, и вы получите «умную» стену, контролирующую тепло и холод, блокирующую шумы, как уличные, так и соседей, и даже показывающую старое видео. По крайней мере, именно так объясняла мне Натали принцип действия техники.

В начале дня Нат дала мне свой нивелир. Только старшие в бригаде пользуются этими приборами длиной в ярд, цифровыми версиями старых нивелиров, которые, по словам Нат, каким-то образом работали на воде! Половина той бредятины, которую она рассказывала мне о старых стройплощадках, должно быть, выдумана. Но она одолжила свой нивелир и наверняка прикончит меня, если первая стена, которую я сделаю самостоятельно, перекосится.

Тейким и двое других скрэгов уже приготовили лист дюрапласта. Тейким - хороший парнишка. И неглупый. Когда я отключил фюзер, скрэги подняли лист и осторожно опустили на место, стараясь не коснуться голыми руками расплавленного пола, прежде чем стена будет сварена. Если они все же коснутся пола - дело швах. Нат знала подсобного рабочего - им всегда приходится хуже всех, - которого таким образом засосало в стену. И теперь он часть «умной» стены в десятиэтажном доме в предместье Дарема.

Как только стена встала на место, я заработал фюзером по правой стороне, сплавляя ее с уже существующей стеной. Приложил к стене нивелир, посмотрел на индикатор. Все ровно.

И когда я с дурацкой ухмылкой отвернулся от стены, случилось это!

В двадцати ярдах от меня два скрэга возились с проводкой одной из стен с северной стороны. Девушка тянула провода, подаваемые снизу. Волосы от усилий растрепались, закрывая лицо. Парень потянулся помочь ей, и провод в его руке коснулся ее провода. Те были под током, и обоих людей ударило. Девушку отбросило в здание. Парень столкнулся с Квабе, который как раз работал резаком над дефектной частью регенерированного пластика. Ноги парня попали в бело-голубой луч резака, и тут воздух пронзил вопль.

Квабе успел отключить резак как раз вовремя, сохранив парню ноги, но того все же сильно поранило. Крови не было, хотя на полу рядом с Квабе лежал ком красной плоти. Должно быть, резак прижег раны. Я хотел помочь бедняге, но он был в чужой бригаде, а моя уже отставала.

Мне на плечо легла рука.

- Осталось двадцать четыре, - задыхаясь, выпалила Нат. Три скрэ-га понесли мальчишку к лестнице, пока Квабе говорил в свой имп, вызывая «скорую». Нат старалась, чтобы голос звучал строже.

- Спорим на пиво, что мы не выберемся отсюда до темноты.

- Заметано, - кивнул я, ощущая вес нивелира в ладони. Процесс приостановился на целых пять минут. Остальные рабочие и я, снова взявшись за фюзеры, вернулись к работе на внешнем краю пола. Я потер левое запястье, чувствуя под кожей жесткий имплант. А я еще хотел сегодня после работы посмотреть прыжки. Да, придется проторчать здесь до комендантского часа, если не дольше.

За работой я не переставая думал, какова была бы жизнь без стены. Если верить истории, уже много лет назад в Рейли имелись кольцевые стены, кирпичные звуковые барьеры высотой в двадцать футов, блокирующие шум уличного движения для жителей Северного Рейли. Даже тогда Рейли был разделенным городом. Новые стены строились на существующих, прибавлялись слои дюрапласта, пока накопленная энергия не начинала отдавать электромагнитные импульсы.

Я выглянул наружу. Солнце уже поднималось, немного согревая утренний воздух. Стена - та, большая, единственная, которая что-то значила - вплыла в мое видение на севере: розовато-голубой синяк в разгорающемся свете дня. Лия считала, что виновата в холоде именно эта стена, выстроенная еще до нашего рождения. Предположительно, бедняки, живущие по эту сторону стены, боролись против нее весь месяц, который ушел у правительства на то, чтобы ее воздвигнуть. Если верить историям, губернатор использовал клонов, безликих зомби, не нуждавшихся в еде или отдыхе. А тем более в зарабатывании очков.

Я втянул в легкие большой глоток ледяного воздуха. Мы никогда не закончим вовремя. Не с этой бригадой, где полно скрэгов. Но пока стена остается на месте, мы все скрэги.

Пустив в ход наплечные фонари, Нат, Квабе, Робертс и я, вчетвером, закончили последнюю стену на пятом этаже. Звезды сверкали над нами, резко обрываясь на севере, отсеченные стеной. Я поднес к глазам запястье, чтобы узнать время. Без пяти десять. Минус семь градусов. Тридцать шесть и пять десятых градуса. Шестьдесят два удара в минуту. Давление сто двадцать два на семьдесят три. Всегда чересчур много информации, текущей мимо меня, каждый раз, когда я смотрю на запястье. Но так постановил губернатор: жизненные показатели, связь, количество очков и спутник, отслеживающий мое местонахождение в любое время дня. Власти считают, что делают нам великое одолжение, снабжая нас имплантами в день появления на свет. Ничего себе, подарочек на день рождения!

- Похоже, ты должен мне пиво, - напомнила Натали. Узкое лицо раскраснелось от холода.

Квабе присел, вытирая фюзеры, брошенные скрэгами как попало.

Темная кожа его лица все еще сохраняла серый оттенок после сегодняшней истории с резаком. - Пиво? У кого есть пиво?

Я оглядел пятый этаж. До чего же дурацкий способ проверять выполнение нормы, отсчитывая по двадцать готовых прямоугольников «умных» стен. Тейким и его приятели ушли часов в семь, когда только начинало темнеть, наплевав, потеряют они очки или нет. Сегодня были объявлены прыжки через стену, и они не собирались пропускать такое зрелище ради несчастных двадцати-тридцати очков.

Теперь, когда Квабе связался со спутником и отчитался о проделанной работе, я мог бы проверить по запястью общее количество очков, но недавно поклялся делать это разве что в случае крайней необходимости. При максимальном количестве очков (сто пятьдесят в день) общий итог, по моему мнению, рос слишком медленно. Лучше пониже опустить голову и работать, работать, работать каждый день, и неважно кто ты при этом: скрэг или настоящий рабочий. Такова мантра скрэга - по одному очку за один раз. Шаг за шагом.

Я успел вернуться домой до одиннадцати, но Лия, лежавшая на соседнем тюфяке, так кашляла и ворочалась, что выгнала меня на улицу. Обратно к стене. Напряжение, накопившееся после сегодняшнего происшествия, так и не отпустило, а ее кашель просто убивал меня. Когда-нибудь мы пойдем в больницу. Вот только сначала накопим еще пять тысяч очков.